Я научу тебя плохому (Ольга Ялитовская)
Иногда, чтобы полностью изменить свою жизнь, приходится лишаться самого дорогого. Эмма знала, что только новость о ее смерти, поможет ей начать все с чистого листа. Как будто в этот мир пришла другая женщина. Главное, чтобы все это сохранилось в секрете. Ложь во имя спасения. Но так будет лучше для всех…
Читать онлайн Я научу тебя плохому
Любите читать книги? На нашем книжном портале вы можете скачать бесплатно книги в формате fb2, rtf или epub. Для любителей чтения с планшетов и телефонов у нас есть замечательный ридер.
О книге
Джейкоб очнулся в больничной палате. Ему хотелось узнать только одно – где Эмма. Испуганная медсестра никак не могла сообразить, что ему нужно. И только спустя несколько минут сообщила, что среди поступивших есть Ноэми, но ее вот уже несколько раз оперировали и шансы выжить у девушки невелики. Только не для нее. Она не могла не выжить, и теперь, после того, как ее лицо от перенесенных операций изменилось до неузнаваемости, можно начинать новую жизнь. Но Эмма никак не хотела возвращаться к жизни. Она жила, словно овощ, безо всяких эмоций и чувств. Главное не встретиться с Картером. Для него, как и для всех остальных она умерла. Джейкоб даже отвез его на кладбище и показал место, где якобы похоронили Эмму. После всего того, что он сделал, его не было жалко.
Картер, похоже, был убит горем. Он не мог поверить, что Эммы больше нет. Любая другая женщина, которая хоть на мгновение появлялась в его жизни, тут же сравнивалась с ней и, безусловно, во всем проигрывала. Но однажды Картер увидел ее. Он был почти уверен, что сходит с ума. Девушка, которая вызвала в нем бурю воспоминаний, совершенно не была похожа на Эмму, но что-то внутри буквально взрывалось. Это было похоже на безумие, но ведь можно все выяснить – нужно просто узнать кто она. Эмма тоже едва сдерживала чувства – что, если она не сможет себя контролировать? Ей придется встретиться лицом к лицу с тем, кто подверг ее таким страшным испытаниям. Ей даже не нужно было его видеть, достаточно одного запаха, сводящего с ума. Быть ядом, касаться его, пусть даже он не узнает, кто она на самом деле.
Что ж, для того, чтобы вернуться к жизни, видимо ей придется испытать этот вулкан эмоций заново…
Все книги Ольги Ялитовской
(биография и полный список произведений)
— Наконец-то призналась, — прорычал Егор.
— Тугодум недоделанный! В чем призналась?! Я лишь сказала то, что ты хотел услышать! Потешила твое самолюбие?! — я не знала, откуда во мне взялись силы, но я ударила Егора ногой и, улучив момент, вырвалась из его цепкой хватки, — я потешила твое больное самолюбие, придурок?! — я кричала так, что мой голос стал срываться на хрип, — а теперь пошел на хрен отсюда! Выметайся из моей комнаты, больной ублюдок!
— Не то что? — на этих словах я запрыгнула на кровать и в несколько прыжков подскочила к тумбочке, где стоял ночник.
— А ты рискни! Ну, давай, проверь! — я не толкала его “на подвиги” и не брала “на понт”, просто хотела спрятаться за напускной бравадой и показать, что я его не боялась.
Хотя боялась. И даже очень. Кто знал, как ведут себя психи в период обострения. А, судя по состоянию Егора, помноженного на алкоголь, то передо мной стоял просто идеальный экземпляр для поведенческого психиатра.
— Не прибью, так покалечу! Такую скотину не жалко, — я бросила на него оценивающий взгляд и всматривалась в меняющееся выражение лица, словно он действительно внял моим угрозам.
— Дура тупая, — кинул мне парень и я как будто на физическом уровне почувствовала исходившую от него неприязнь.
— На себя посмотри! Кровь не водица! — он больше не угрожал и не делал попыток ко мне приблизится, поэтому я почувствовала себя на коне. Мне бы заткнуться, но я почему-то решила, что за мной должно остаться последнее слово.
А раз спать я этой ночью все равно не смогла бы, то хоть буду дожидаться утра с открытыми глазами и отомщенным самолюбием.
Мои слова достигли его сознания и от них Егор отшатнулся как будто я ему и в самом деле заехала торшером по роже. Будет знать, как оскорблять, недоумок. Забыл видимо, что от осинки не родятся апельсинки, а раз мы дети одного родителя, то, как бы ему не хотелось, у нас с ним много общего.
Видимо, протрезвев, Егор наконец-то принял верное решение и покинул мою комнату, не забыв, напоследок, хлопнуть двери так, что любой нормальный человек после этого стал бы заикаться. А я лишь рухнула на кровать в полном шоке и недоумении.
Сон как рукой сняло и, к счастью, за окном уже показались первые лучи рассвета. Немного придя в себя, я сняла с подушки наволочку и спустилась на пол. Очень аккуратно я старалась собрать осколки в кучку и, после того, как сложила их в сторонку, снова подошла к комоду и задвинула его.
Уровень безопасности — “так себе”, но уже скоро я собиралась поговорить с отцом и сказать ему, что его старшая Неапельсинка Егор — немного того, чокнулся. Ему бы провериться.
Я все-таки уснула. Пускала слюни на подушку и видела розовых единорогов. Мое подсознание, видимо, так боролось со стрессом из-за произошедшего, что в подкорке отвергало случившееся.
Проснувшись, я поняла, что времени было уже ого-го, но, хорошо хоть выходной. Мой родитель мог еще спать, хотя он и был ранней пташкой, но все же я была уверена, что так или иначе застану его дома.
Из комнаты я кралась как шпион. А точнее как Розовая пантера из одноименного мультика, в своей розовой маечке и шортиках, вот только характерной музыки не хватало для антуража.
Особенно тихо я кралась, когда спускалась мимо второго этажа, чтобы не разбудить никаких ползучих гадов, но, кажется, Егорка крепко спал, давая возможность парам этилового спирта покинуть его организм.
На первом этаже, как ни странно, никого не оказалось, хотя в это время обычно Регина смотрит какие-то ток шоу в гостиной и запивает моральный шлак кофе. Чтобы лучше усваивалось.
Но на этот раз меня встретила тишина. Даже аромат кофе не витал в воздухе. Где, черт его дери, все? Надеюсь, я сейчас не осталась одна в доме с одним дебилом, который вчера не поленился заглянуть ко мне в комнату на огонек?!
И как только эти ужасные мысли нашли отклик в моем теле, во дворе раздался звук автомобильного мотора.
Я аж выдохнула вслух, так рада была услышать этот грохот. Побежала к выходу, но лишь для того, чтобы увидеть, как отец и Регина складывали в багажник чемоданы.
— Вы… вы куда? — начала я неуверенно и двинулась в их сторону.
Первым отвлеклась на меня эта крашеная мегера и смерила оценивающим взглядом с головы до ног. Цокнула и, скривив губы, отвернулась. Ни тебе “здрассти”, ни “доброго утра”.
Хотя ей я его тоже не пожелала. Ну, разве оно было доброе после того, как я увидела ее кислую физиономию?
— О, Ками, — отец как раз в этот момент закончил утрамбовывать вещи в автомобиль и закрыл дверцу багажника.
— Папа, — мой голос уже выдавал испуг и тревогу, — что происходит?
— Ну, мы уезжаем. Я же тебе говорил… — отец обошел Регину, которая фыркнув, уселась на пассажирское сидение и хлопнула дверцей.
— Юра, давай только побыстрее, — недовольно бросила она через открытое окно, — а то еще на рейс опоздаем.
— Не могу, — оторопел родитель, — там в, крымском филиале, просто ужас, что твориться. Совсем распустились, бестолочи. Вот наставлю им пистонов, здоровье подлечу и вернусь, — он ущипнул и подергал меня за щеку, — ты глазом моргнуть не успеешь как я приеду. А ты пока Егора слушайся….
Да о каком глазе вообще шла речь? У меня к его возвращению нервный тик начнется. Этот самый глаз будет неконтролируемо моргать только от того, что я и этот придурок сейчас не просто живем под одной крышей, но еще и работать будем в одном офисе.
— Пап! — я сделала решающую попытку, но отец меня опередил.
— Так! Камилла Юрьевна, а-ну прекращай ныть и делай все, что тебе говорит Егор. На этот месяц он — твой начальник! — его голос звучал строго и непреклонно.
— Не переживай, мелкая! — в эту самую минуту сверху раздался ненавистный мне голос, — есть куча вещей, которым я тебя научу. После этой практики ты уедешь очень…опытным… специалистом!
— Я не буду с тобой работать! — спокойно сказала я, когда помятый Егор в одних шортах спустился на кухню.
Я покрепче сжала в руках стакан с соком, чтобы не выдать как мне было не комфортно в его присутствии.
— Да ради бога, — кажется последствия ночи не прошли мимо него, потому что парень, открыв холодильник, из горла осушил бутылку с минеральной водой, а потом принялся искать что-то из еды.
— То есть как это? — я ждала, что он объяснит свои слова, но куриная отбивная его сейчас интересовала куда больше.
— Это значит, что я лично помогу тебе собрать манатки и отвезу в аэропорт. Лучше маринуй свою задницу под палящим солнцем своего Мухосранска, а не тут…
И на какое нормальное общение тут можно было рассчитывать? Вот только этот придурок не дождется такого подарка.
— Так через сколько выезжаем? — спросил Егор, тщательно пережёвывая не разогретый кусок отбивной, пока я, не удостоив его ответа, уже поднималась на второй этаж.
Минимизировать контакт. Уменьшить общение. Ограничить точки соприкосновения. Сократить время прибивание дома. Исключить Егора из моей жизни. Того гляди и месяц пролетит незаметно для моей психики.
Следуя собственному плану, я решила не выходить из комнаты практически все оставшееся время. Уже завтра у меня начинался первый рабочий день, поэтому я пользовалась случаем, чтобы акклиматизироваться и нормально отдохнуть. Нервы восстановить… Мне они еще понадобятся!
Научи меня плохому
Покупка книги
Публикация: 26.02.2021 — 14.05.2021
Аннотация к книге «Научи меня плохому»
313 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Окса, И вам спасибо за такое внимание к моим книгам!
Спасибо большое за интересную книгу!
Марина Ф-М, И вам спасибо за прочтение!
это что за цена такая со скидкой в сто миллионов)))
Vell, ахах))))))))))))))))))))))))))))))))))
ничо се))))))))))))
обратитесь в службу поддежки, спросите, что сие означает)))))
Одна вышла замуж за старика, старше ее на 17 лет. Это сколько же девице было?
Пусть девице было Х лет. Тогда ее мужу на момент бракосочетания было Х+17 лет. Когда примерно начинается старческий возраст? С 60? Или это предпенсионный? Значит девице было 43. Перестарок, однако. Или старику 50? А ей 33. С учётом того, что это однокашника Ирис, самой Ирис тоже примерно 33? С какого возраста начинается старческий возраст?
Константин Фрес, Умерла в 97 лет. Родилась ещё при царе в 1905 году. Так что старик лет 37-40 просто шокирует. Ладно, уже выяснили, что всё в мире относительно.
Книга очень понравилась. Автору огромное спасибо!
Надежда Гуманюк (Шевченко), и вам спасибо!
Потрясающее произведение. Убрать кое-где опечатки и сразу в тираж. Очень рада, что в этой истории не было мжм, как было указано.
Затягивающий сюжет и приятный слог автора. Первый раз читала эротику, написанную мужчиной, интересно было знать, как «это» будет))) мне очень понравилось)))
Спасибо)
Елена Саввина, буду рад!
Тэлла Рязанова, а поддерживал, считай, один Ричард. и тоже. может, и не бескорыстно!
и вам огромное спасибо за поддержку и за прочтение!)))))
Прелестное завершение:-) Крис такая умничка, я прям ей горжусь, всех на место поставила))))))) Жаль, конечно, что с матерью не сложилось, но у неё теперь есть Алекс, его любовь греет не хуже:)
И Ричарда жаль немножко:)
Спасибо, спасибо, спасибо! :)))))
Танюша Иванова, И вам спасибо!
По-чесноку.
Перебирала в голове прочитанные истории, но так и нашла ни одного героя, который был так отталкивал после триумфального знакомства. Да, только Царь, доказал обратное, показал «что такое хорошо и что такое плохое».
Ясно, что мы живем в мире, где нет четкого деления на черное и белое, зато полно оттенков серого. Так и герои переходили из одного цветного квадратика в другой, меняя мнение о себе.
Спасибо за историю)))
Светлана Михалева, Да, все не просто в этом мире.
Царь тоже не простой, у него своя истрия, и он захотел исправиться. И все исправить.
Доброго))
Разбив бутылку шампанского об красивую головушку Шурика, Сказочник отправил его в свободное плаванье по электронному океану Литнета))))
От всего читательского сердца, пропитанного путыстырником от ваших этих #вотэтоповорот и #этобыломегакруто, желаю ему насобирать несколько тыщ звездочек и надолго оставаться в высоких рейтингах)))
Спасибо))))
Я научу тебя плохому читать
«Научи меня плохому»
Андрей Жданов смотрел на свою помощницу, щурился, и никак не мог до конца осознать то, что она ему говорила. Катя Пушкарёва сидела перед ним, выглядела, как обычно: гладкая причёска, старомодные очки, костюм… непонятный костюм. Она привычно поджимала губы, чуть хмурилась от смущения, на щеках горел лихорадочный румянец, было заметно, что ей не по себе, но она продолжала говорить, сжимала маленькую ручку в кулачок, а взгляд непоколебимый. Это-то Жданова и пугало. Она не шутила.
— Что ты сделала? — спросил он, в момент позабыв, что не смотря на несколько месяцев работы бок о бок и некоторые объединяющие их личные обстоятельства, они всё ещё на «вы». Но когда она сказала то, что сказала…
— Я переписала «Зималетто» и все активы компании на Зорькина.
— Катя, ты что. Не спросив меня?!
Она упрямо вскинула подбородок.
— Да ты с ума сошла! — Андрей вскочил и устрашающе навис над хрупкой девушкой.
Самый ужас ситуации состоял в том, что ещё пару дней назад они всерьёз раздумывали над тем, что ситуация в «Зималетто» выправилась настолько, что можно начать задумываться о том, чтобы вернуть компанию в руки истинных владельцев. То есть, в его, Андрея Жданова, руки. Кризис закончился, они благополучно вырулили из щекотливой ситуации, и им даже удалось избежать позорного разоблачения. Хотя, как они смогли это сделать, для Андрея, наверное, навсегда останется загадкой. Кто-то наверху сжалился над ними, раз они не попались, не опозорили «Зималетто», не сели в тюрьму и не сошли с ума от нервотрёпки и перенапряжения. Кредиты благополучно возвращались, коллекции продавались, и компания давала стабильный доход. Всё было хорошо, и Жданов даже спать спокойно стал. Мечтал о том дне, когда они подпишут документы, он вернёт себе семейный бизнес, и сможет вдохнуть полной грудью. Он смотрел на Катю, и мысленно превозносил до небес её профессионализм, мудрость, терпение, и, главное, верность. Это всё было ещё вчера. Да что там вчера? Ещё сегодня утром, ещё час назад. А вот сейчас эта девочка, которой он всецело доверял, сидит напротив, и спокойным голосом извещает его, что она подарила его компанию — его компанию! — чужому человеку. Просто взяла и отдала, а он, Жданов, по всей видимости, идиот.
Андрей в сердцах стукнул кулаком по столу.
— Если ты завтра же всё не исправишь, я…
Катя вдруг посмотрела ему прямо в глаза и холодно поинтересовалась:
Он в первый момент растерялся, потом с такой силой сжал челюсти, что желваки заходили.
— Катя, ты понимаешь, что творишь?
— Да. — Она кивнула совершенно спокойно, но Андрей всё-таки заметил тень сомнения, проскользнувшую в её взгляде. Пушкарёва поправила очки на носу, облизала губы. — Я всё верну вам, Андрей Палыч, — сказала она через пару секунду. — Но мне кое-что нужно взамен.
Жданов замер перед ней, сунув одну руку в карман брюк. Подозрительно прищурился.
— Что? — Головой качнул, не веря своему же предположению. — Деньги? Катя…
Она тоже сжала руку в кулак. Андрей заметил это, Катя судорожно смяла в руке ткань своей юбки, а потом вдруг усмехнулась. Не весело, даже немного угрожающе. И вот тогда сказала:
— Ты на мне женишься, и тогда получишь всё назад. Подарок… к свадьбе.
Пушкарёва вдруг тоже вскочила, в первый момент отвернулась от него, а потом посмотрела, и на её губах расцвела улыбка. Не слишком довольная, но уверенная.
Андрей помолчал, потом фыркнул.
— Ты с Малиновским, что ли, сговорилась? — Он на всякий случай оглядел углы своего кабинета, всерьёз надеясь увидеть камеру. Потом на Катю посмотрел, они ненадолго замерли друг перед другом, и Андрей вновь ощутил тревогу. — Ты не можешь всерьёз мне это говорить.
— Почему? — За дверью кабинета послышался громкий голос Клочковой, она, кажется, что-то выговаривала припозднившемуся с корреспонденцией Фёдору, и Катя невольно понизила голос, умоляя себя не отводить от Андрея глаз. Она должна выдержать его взгляд, просто обязана, иначе её шантаж — а это именно шантаж! — будет выглядеть жалко. И она сама станет жалкой, и в дальнейшем Андрей будет думать о ней только так. — Почему не могу? Разве я не заслужила? За все эти месяцы, за то, что старалась, работала… За то, что мне врали и обманывали. Я хочу получить что-то повесомее… твоего «спасибо».
— Хорошо. Хорошо! Я с тобой согласен, ты заслужила. Деньги…
— Мне не нужны деньги, Андрей!
Он свирепо уставился на неё, и свистящим от негодования шёпотом, проговорил:
Научи меня плохому (СИ)
«Научи меня плохому»
Андрей Жданов смотрел на свою помощницу, щурился, и никак не мог до конца осознать то, что она ему говорила. Катя Пушкарёва сидела перед ним, выглядела, как обычно: гладкая причёска, старомодные очки, костюм… непонятный костюм. Она привычно поджимала губы, чуть хмурилась от смущения, на щеках горел лихорадочный румянец, было заметно, что ей не по себе, но она продолжала говорить, сжимала маленькую ручку в кулачок, а взгляд непоколебимый. Это-то Жданова и пугало. Она не шутила.
— Что ты сделала? — спросил он, в момент позабыв, что не смотря на несколько месяцев работы бок о бок и некоторые объединяющие их личные обстоятельства, они всё ещё на «вы». Но когда она сказала то, что сказала…
— Я переписала «Зималетто» и все активы компании на Зорькина.
— Катя, ты что. Не спросив меня?!
Она упрямо вскинула подбородок.
— Да ты с ума сошла! — Андрей вскочил и устрашающе навис над хрупкой девушкой.
Самый ужас ситуации состоял в том, что ещё пару дней назад они всерьёз раздумывали над тем, что ситуация в «Зималетто» выправилась настолько, что можно начать задумываться о том, чтобы вернуть компанию в руки истинных владельцев. То есть, в его, Андрея Жданова, руки. Кризис закончился, они благополучно вырулили из щекотливой ситуации, и им даже удалось избежать позорного разоблачения. Хотя, как они смогли это сделать, для Андрея, наверное, навсегда останется загадкой. Кто-то наверху сжалился над ними, раз они не попались, не опозорили «Зималетто», не сели в тюрьму и не сошли с ума от нервотрёпки и перенапряжения. Кредиты благополучно возвращались, коллекции продавались, и компания давала стабильный доход. Всё было хорошо, и Жданов даже спать спокойно стал. Мечтал о том дне, когда они подпишут документы, он вернёт себе семейный бизнес, и сможет вдохнуть полной грудью. Он смотрел на Катю, и мысленно превозносил до небес её профессионализм, мудрость, терпение, и, главное, верность. Это всё было ещё вчера. Да что там вчера? Ещё сегодня утром, ещё час назад. А вот сейчас эта девочка, которой он всецело доверял, сидит напротив, и спокойным голосом извещает его, что она подарила его компанию — его компанию! — чужому человеку. Просто взяла и отдала, а он, Жданов, по всей видимости, идиот.
Андрей в сердцах стукнул кулаком по столу.
— Если ты завтра же всё не исправишь, я…
Катя вдруг посмотрела ему прямо в глаза и холодно поинтересовалась:
Он в первый момент растерялся, потом с такой силой сжал челюсти, что желваки заходили.
— Катя, ты понимаешь, что творишь?
— Да. — Она кивнула совершенно спокойно, но Андрей всё-таки заметил тень сомнения, проскользнувшую в её взгляде. Пушкарёва поправила очки на носу, облизала губы. — Я всё верну вам, Андрей Палыч, — сказала она через пару секунду. — Но мне кое-что нужно взамен.
Жданов замер перед ней, сунув одну руку в карман брюк. Подозрительно прищурился.
— Что? — Головой качнул, не веря своему же предположению. — Деньги? Катя…
Она тоже сжала руку в кулак. Андрей заметил это, Катя судорожно смяла в руке ткань своей юбки, а потом вдруг усмехнулась. Не весело, даже немного угрожающе. И вот тогда сказала:
— Ты на мне женишься, и тогда получишь всё назад. Подарок… к свадьбе.
Пушкарёва вдруг тоже вскочила, в первый момент отвернулась от него, а потом посмотрела, и на её губах расцвела улыбка. Не слишком довольная, но уверенная.
Андрей помолчал, потом фыркнул.
— Ты с Малиновским, что ли, сговорилась? — Он на всякий случай оглядел углы своего кабинета, всерьёз надеясь увидеть камеру. Потом на Катю посмотрел, они ненадолго замерли друг перед другом, и Андрей вновь ощутил тревогу. — Ты не можешь всерьёз мне это говорить.
— Почему? — За дверью кабинета послышался громкий голос Клочковой, она, кажется, что-то выговаривала припозднившемуся с корреспонденцией Фёдору, и Катя невольно понизила голос, умоляя себя не отводить от Андрея глаз. Она должна выдержать его взгляд, просто обязана, иначе её шантаж — а это именно шантаж! — будет выглядеть жалко. И она сама станет жалкой, и в дальнейшем Андрей будет думать о ней только так. — Почему не могу? Разве я не заслужила? За все эти месяцы, за то, что старалась, работала… За то, что мне врали и обманывали. Я хочу получить что-то повесомее… твоего «спасибо».
— Хорошо. Хорошо! Я с тобой согласен, ты заслужила. Деньги…
— Мне не нужны деньги, Андрей!
Он свирепо уставился на неё, и свистящим от негодования шёпотом, проговорил:
— Это раньше я несла бред. — Катя нервно сглотнула, на секунду прикрыла глаза, и почти заставила себя сказать ему всё то, что задумала. — Когда верила тебе, когда выслушивала твои признания, читала эти дурацкие открытки. Даже когда нашла ту инструкцию…
Жданов невольно поморщился.
— Катя, мы уже говорили об этом. Я попросил прощения, и ты сказала, что простила.
— А что ещё я могла тебе сказать?! — Она почти сорвалась на крик, но поспешила взять себя в руки. — Ты притворялся, и я притворилась. Что ещё мне оставалось? Улыбнуться и сказать: «Ничего, Андрей Палыч, я не обижаюсь»? — Катя вцепилась в спинку кресла. — Даже после этой инструкции я не ушла. Ты меня попросил, и я осталась. Я всё сделала, как ты хотел, мы спасли компанию. И я… имею право на компенсацию. Я рисковала из-за тебя, если бы нас поймали, больше всех пострадала бы я. Я могла лишиться всего — репутации, свободы, карьеры. И я считаю, что заслужила награду.
— Награду? — Жданов зло хохотнул. — Выйти за меня замуж? Катя, ты сама понимаешь, как это… глупо?!
Пушкарёва устремила взгляд на панно за его спиной.
— Мне всё равно — глупо это или нет. Ты говорил мне, что любишь, врал… Спал со мной.
— И ты решила отомстить, — негромко проговорил Жданов.
— Это не важно. Важно то, что ты сделаешь, как я хочу. Ты женишься на мне.
Она произнесла это и неловко замолчала, словно недоговорила. И Жданов приподнял бровь, прося её продолжить. Катя раздвинула дрожащие губы в улыбке.
— И я стану Ждановой.
От его тона и слов стало неприятно, до самой глубины души неприятно, но Катя даже глаз не отвела, ни на мгновение.
— Может быть. Только не мне. Я хочу за тебя замуж. — Ногти впились в ладонь. — А у тебя нет выбора.
Едва заметно кивнула.
— Не возможно, а самый настоящий шантаж! Причём, дикий и не реальный!
— Почему? Потому что это я?
На это он не нашёлся, что ответить. Это была правда, он, Андрей Жданов, не мог жениться на Кате Пушкарёвой. Да, когда-то кое-что между ними случилось, но это было необходимостью примешанной к страху, и на какое-то мгновение Андрею показалось, что между ним и Катей появилось некое притяжение, особое отношение, но это быстро исчезло, было смыто чувством вины и стыдом, когда всплыла идиотская инструкция, написанная Малиновским ради шутки, но злой шутки. Андрей тогда как мог вымаливал у Кати прощение, очень боялся, что она уйдёт из компании, и тогда всё рухнет, разобьётся и уже не соберёшь. Она осталась. Но их отношения вернулись к прежнему официальному общению, и лишь изредка между ними проскальзывали смятенно-смущённые воспоминания, которые старательно изгонялись, не медля. Андрей очень старался вычеркнуть всё из своей памяти, его устраивала Катя Пушкарёва в качестве верного, трудоспособного и умного сотрудника. И никак иначе. Жданов поклялся себе, что больше никогда не полезет в дебри Катиной души, он и так дел натворил, и у неё есть все поводы на него злиться. И он допускал, что она злится, и готов был загладить вину, когда придёт время, когда проблемы в «Зималетто» решатся. Но никак не мог предположить, что она до такого додумается.
Обобрать его до нитки и потребовать жениться! На что она надеется, вообще?!
